Дабы не кормить за просто так гронхеймцев, всех, кто мог стоять на ногах, быстро определили на общественно полезные работы по приведению города в порядок. Как говорится, сами намусорили – сами и убирайте. А чтобы у них не возникло дурных мыслей, рядом с ними волки периодически тащили к виселице очередного неудачника, пойманного с поличным на не совсем праведных делах.

Благородных из Гронхейма никто, конечно, не заставлял мести улицы и вывозить трупы на костры за ворота, но и просто закрыться в каком-нибудь приличном заведении и пить вино, в ожидании своей участи, им тоже никто не позволял. И все эти три дня князь, собрав их всех, мирно гулял с ними по городу, чтобы те своими глазами увидели и что натворили, и что бывает с теми, кто мешает нормальной жизни обычного люда. Многие впечатлялись, но большинству, как заметил Атей, было все равно. Для них обычный житель – это чернь, не стоящая внимания, тем более какие-то ночники. Ну, вешают их, ну и что?

Жизнь в городе медленно, но верно налаживалась. Маги под восторженные вздохи жителей и задумчивые взгляды все тех же благородных из Гронхема быстро привели городскую стену в такой вид, какой она, наверное, не была и на заре своего возведения. Постарались, естественно, начинающие маги Земли.

Айлин Лепесток, собрав всех, кто обладал даром магии Жизни, сначала открыла целый лазарет, где врачевала всех без разбора. Даже несколько ночников, что каким-то чудом не лишились жизни и прилюдно покаялись во всех своих грехах и были прощены (если их груз был не слишком тяжким), прошли через руки этой зеленоглазой кудесницы, не говоря уже о воинах и простых горожанах.

А потом они практически возродили Тенистый квартал, который мегарцы почти вырубили, когда защищали стены своего родного города. Пусть деревца на месте прежних гигантов были совсем молоденькими, но пройдет время, и они тоже, как и их предшественники, дадут гуляющим здесь разумным благословенную прохладу в жаркий летний день.

И только Дарина и другие огненные маги до последнего не могли найти применение своим способностям, пока Атей не принял решение, что мост в гронхеймскую часть Мегара они восстанавливать пока не будут. Вместо этого его полностью разобрали. Камень, что остался после него, равномерно разложили по всему берегу Рубежной, где его не хватило – привезли из других мест, а затем, под непосредственным руководством Пита Непоседы, малый круг магов все это сплавил.

Так в Даргасском Мегаре появилась прекрасная каменная набережная. А наблюдающие все это действо гронхеймцы (что на этом, что на противоположном берегу) вдруг с испугом поняли, что вся эта огненная мощь могла быть направлена и на них. И им стало нехорошо. Некоторым даже очень.

В принципе, в городе можно было больше не задерживаться. Всю службу безопасности отделения Княжеского банка в Мегаре, в том числе и его Гронхеймское отделение, которое благодаря чутью работающих в нем оборотней вовремя перебралось в даргасскую часть города, Атей своей волей назначил временно на ответственные посты, и был готов отбывать в Карпейн. Единственное, что его удерживало, – это отсутствие обещанного корпуса из Леса Темных Альвов. Но и его он ждать не собирался до скончания времен. Три дня заканчивались – и это все, что он мог выкроить. Время, как и чутье, и так нещадно торопило его.

– Родитель, – отрывая Призрака от размышлений, вошли в комнату хмурая Катаюн и ухмыляющийся Палак. – Там к тебе этот Кьян Красный, барон какой-то там рвется, – сказала она и плюхнулась в кресло рядом с Иреной.

– Чего это она? – кивнул на нее Атей, обращаясь к Палаку.

– Ночники закончились, бать, – усмехнулся тот. – Все забегаловки обошли, все самые злачные места, а в них даже хозяев в некоторых нет. Двери и окна просто забиты наглухо.

– Еще бы, – хмыкнула Светлая. – На стене места уже нет от висельников.

– Рен, – поморщилась Ката. – Ты думаешь, извелись все претенденты на свой отрезок веревки? Как бы не так, – покачала она головой. – Но вот забились они в такие дыры, что искать их долго, а завтра мы уходим в Карпейн. Зря ты, родитель, громогласно об охоте сказал, так бы «улов» был намного богаче.

– Что сделано, то сделано, – пожал тот плечами. – Да и все равно всю гниль не вывести, тем более за такой короткий срок. Так что все правильно, зато народ теперь знает, что князь Сайшат за время своего отсутствия мягче к висельникам не стал. Да и вы свою репутацию подтвердили.

– Это да, – немного повеселела девушка. – Представляешь, были даже такие, что в помощники набивались. Рен, – вдруг резко переключилась она, поведя носом. – А есть еще «взбодрин»?

Светлая улыбнулась и показала глазами на камин, где стоял сосуд, в котором напиток оставался горячим благодаря жару горящих поленьев.

– Здорово, – потерла руки «мышка», быстро налила себе и Палаку по кружке и, отхлебнув первый глоток, вернулась к тому, с чего начала разговор: – Так ты будешь барона-то слушать, родитель?

– Ты думаешь, он скажет что-то стоящее?

– Да хурги его знает? – пожала она плечами. – Но почему бы не послушать?

– И то верно, – согласился Призрак. – Пал?

– Угу, – кивнул тот и, чуть повысив голос, сказал в сторону двери: – Мидэл, давай.

Дверь открылась, и вместе с парой «верных» в гостиную вошел Кьям Красный.

– Ваша светлость, – склонил он голову, приветствуя Атея, и без предисловий припечатал: – Вам вассалы, умеющие обращаться с клинком, не нужны?

Крхм, крхм – закашлялась Катаюн, подавившись «взбодрином».

– Резво, – пробормотала она, стряхивая попавшие на куртку капли.

– Вы решили предать своего сюзерена, барон? – не менее удивленным выглядел и Призрак.

– Ни в коем случае, князь, – покачал головой тот. – Да и не барон я уже.

– То есть?

– Из-за Рубежной новости пришли, что я лишен дворянского звания, а мои земли реквизированы в пользу казны. Вот я и ищу себе нового сюзерена, так как в Гронхейме меня ждет только палач.

– Это за что же такая немилость?

– За трусость, – равнодушно пожал плечами Кьям. – Покровителя у меня при дворе нет, лизоблюдом тоже не был, а кто-то уже успел описать события под стенами Даргасского Мегара со своей точки зрения.

– Так быстро?

– Птицы, милый, – пояснила Ирена. – В Гронхейме всегда были прекрасные почтовые птицы.

– Совершенно верно, ваше вы… ваша светлость, – поправился Кьям.

– Дурак на дураке и дураком погоняет, – покачала головой Катаюн.

– Ты про что? – не понял ее Атей.

– Про кого, – пояснила девушка. – Про правителей всех этих. Что Дэльфир нашего Гранита хотел головы лишить, что вот король Гронхейма. Кто воевать-то в случае чего будет у них? Паркетная гвардия с надушенными платками наперевес?

– И много вас таких? – спросил у бывшего гронхеймского барона Призрак.

– Да почти все, кому вся эта затея с Даргасским Мегаром изначально не нравилась, – и, увидев, как князь вопросительно поднял брови, пояснил: – Три дня назад мы встречали ваше войско, князь, в плетеных креслах с бокалом вина в руках. Ровно двадцать один благородный.

– И они желают того же, что и вы? Или вы говорите только за себя?

– За всех, ваша светлость, – кивнул тот. – Обратной дороги в Гронхейм нам нет. Вот только семьи у нас там. Пусть и не у всех. Есть и такие, у которых всего имущества и родни – только дедовский меч.

– Задали вы мне задачу, барон, – задумался Призрак.

Ирена попыталась что-то сказать Атею, но ее придержала Катаюн, покачав головой, мол, не мешай ему, и та благоразумно ее послушала, взглядом предложив Кьяму в ожидании решения своего мужа присесть на свободное место.

Ожидание могло затянуться на неопределенно долгое время, но в этот момент дверь резко отворилась, и на пороге застыл улыбающийся во весь рот Мидэл Лис.

– Корпус темных альвов, княже, – выдохнул он.

– Слава богам, – неожиданно вырвалось у Ирены.

Князь резко встал.

– Мидэл, мне нужен здесь Артур Оселок. Воинов Темного Леса накормить и определить на постой, – посыпались резкие команды. – За два часа до рассвета мы покидаем Мегар.