Когда я наелся и стал укладывать тарелки на поднос, рядом оказались голые ноги и форменная юбка. Я поднял взгляд.

— Меня попросили тебе передать, что теперь тебе не жить в школе, поскольку будешь самым опущенным из всех, кто сидит за этим столом, — брезгливо сказала она, обращаясь ко мне на английском, а затем, не ожидая ответа вернулась к своему столу, где видимо сидели лучшие из лучших.

Встав из-за стола, я отнёс поднос и отправился в свой класс, а когда увидел идущих за собой трёх парней, делающих вид, что просто прогуливаются, решил облегчить им жизнь и свернул в туалет. Зайдя внутрь, первым делом я быстро осмотрелся, и заметив лежащие куски мыла, а также полотенца, как чистые, так и использованные, быстро сделал из этих двух предметов простейший кистень и когда все трое залетели в туалет, радостно улыбаясь, я сразу без разговоров, напал на них.

Имперскому гвардейцу, прошедшему высадку на Могабар, где выжил лишь один из десяти тысяч, а также отслужившему двадцать лет под руководством самого жестокого и результативного генерала императора, это не составило труда, и даже не помешало нетренированное тело, поскольку навыки имелись, да и кистень здорово упростил работу. Если что и удивило меня, почему они не использовали дар? Ведь против доспеха духа я ничего не смог бы поделать. Раздумывая над этим, я обшарил карманы лежащих без сознания, выгреб скомканную наличность, правда не сильно больших номиналов, и засунув деньги в карман, вышел из туалета, наткнувшись на ожидавших в коридоре троих девушек и двух парней, которые явно ждали результата драки. Правда увидев меня, они побледнели и сделали вид, что просто болтают друг с другом, поэтому я с полностью флегматичным видом отправился в класс.

К началу следующего урока телефоны у всех разрывались от смс, а лица одноклассников становились всё более задумчивыми. Мне же было не то что всё равно, даже немного стыдно, что покалечил школьников, всё же разница в опыте между нами была просто колоссальная, несмотря на доставшееся мне хилое тело.

Начавшиеся уроки сконцентрировали моё внимание на учителей, хотя я снова заскучал, по-хорошему для вида нужно было бы учить японский, но мне больше нравилось, когда при мне все спокойно говорили, думая, что я не знаю их языка, так я узнавал значительно больше информации. Поэтому мысль пойти по простейшему пути, учить его понемногу, чтобы до меня не докапывались хотя бы учителя, посетила меня на втором уроке, я поднял руку и попросился в туалет. Учитель охотно отпустил меня из класса. Я спустился вниз, узнал по расписанию, где учится англичанин и отправился в его класс. Вежливо постучав, я извинился на английском перед учителем и сказал, что директор попросил меня позвать к нему Генри Росвела. Тот конечно же поверил моим словам и выпустил его из класса.

Англичанин был не сильно доволен этим вызовом, и мы пошли на этаж выше, правда проходя мимо женского туалета, я толкнул его туда и быстро зашёл следом. Глаза парня тут же испуганно забегали, видимо о произошедшем сегодня на обеде ему было известно. Я встал в дверном косяке и спокойно сказал.

— Мне жаль Генри, но с сегодняшнего дня, ты какое-то время побудешь моим лучшим другом.

— Нет! Я ещё жить хочу! — категорично замотал он головой.

Тяжело вздохнув, я отлип от двери и подошёл к раковине, открыв кран, помыл руки, вытер их и затем взяв кусок мыла, стал делать кистень из того полотенца, об которое только что вытер руки. Генри всё это время настороженно смотрел за моими манипуляциями.

— Как я уже сказал ранее, мне искренне жаль, — сказал я, делая шаг к нему.

— Так погоди! Погоди, я согласен! — вытянул он вперёд пустые ладони, — но давай хотя бы эта дружба будет не на виду у всех? Я правда Реми ещё хочу жить и слишком молод, чтобы умирать.

Я для вида подумал, покачал кистенём и затем стал его разбирать. Англичанин облегчённо выдохнул.

— Эту неделю, я поживу у тебя, договорись пожалуйста с родителями, чтобы дали приют твоему лучшему другу, — обратился я к нему, — после этого надеюсь ремонт моего дома будет окончен, я съеду и больше тебя не побеспокою.

Он заинтересованно на меня посмотрел.

— Думаю с этим не будет проблем, они постоянно на работе, а также в разъездах, так что не будут против. По крайней мере я так думаю, — добавил он.

— Генри, — я спокойно на него посмотрел, — подключи всё своё обаяние и красноречие, мне правда не хочется тебя бить. И дай мне номер своего телефона.

Он продиктовал, я забил его в записную книжку своего, затем проверил, что номер правильный.

— После уроков поедем сразу к тебе, — предупредил я его, — а теперь давай вернёмся в классы.

Я вежливо показал ему на выход, и мы оба, под изумлённым взглядом какой-то девушки вышли из женского туалета. Нам всё равно нужно было спускаться вниз, поэтому мы пошли вместе. Спускавшись по лестнице, я поймал на себе его косой взгляд. Повернувшись, я качнул подбородком.

— Чего?

— Ты всегда так заводишь себе новых друзей? — чувствуя, что угроза миновала, он стал более раскованным и смелым.

— Обычно они мне не нужны, — я пожал плечами, — но сейчас мне негде жить. Поэтому эту неделю потерпим друг друга, а то вдруг и реально подружимся. Каких только чудес не бывает на свете.

Он застонал от отчаяния, а я успокоительно похлопал его по плечу и пошёл в свой класс.

Глава 5

После окончания уроков мы созвонились, он сказал свой адрес, я же объяснил, что скоро приеду, только заберу новенькую школьную форму. Заехав за ней, я попросил водителя такси не уезжать, и вернувшись, назвал ему новый адрес.

Оказалось, что Генри с родителями обитал в пентхаусе дома, комплекс зданий которых построили рядом с деловым центром Токио, специально для приезжих заграничных гостей, или вот таких крутых наёмных работников, как его родители. Которые судя по снимаемому жилью и школе, где учился их сын, были видимо весьма высокооплачиваемыми.

На этаже нас уже ждала служанка-японка, которой Генри небрежно бросил свои вещи и куртку.

— Энн уже пришла? — спросил он её.

— Ещё нет господин, — ответила та с поклоном.

— Энн? — я поднял бровь, заходя вслед за ним и игнорируя служанку.

— Сестра, — отмахнулся тот, — пойдём сначала посмотришь гостевые комнаты, выберешь себе по вкусу.

— Желательно недалеко от тебя, в остальном мне без разницы, поверь я крайне неприхотливый человек по жизни, — сказал я.

— Тогда предлагаю сделать уроки на завтра, чтобы не возвращаться к этому, — предложил он, — а когда придёт сестра вместе поужинаем.

— Веди.

Его комната выглядела, как комната обычного подростка его лет. Постеры японских полуобнажённых красавиц, какие-то явно неместные музыканты и конечно же бардак, когда всё везде раскидано и разбросано. Мы сели за задания, он объяснял, я делал вид, что недопонимаю, хотя всё было крайне легко и так мы просидели, пока с криком.

— Брат! — дверь в комнату не открыла пинком, весьма шустрое создание женского пола младше нас по возрасту.

Увидев меня, она смутилась.

— Энн, это мой лучший друг Реми, — со скепсисом в голове представил меня он, — поживёт у нас неделю, пока его дом ремонтируют. Родители не против.

Она округлила глаза, но пожала плечами.

— Представляешь, что я сегодня услышала в школе! — она подкралась к нему и плюхнулась на кровать, смешно болтая ногами, от которых я отвёл глаза, поскольку юбка у девушки сильно задралась при этом.

— И что же? — скептически спросил брат.

— Какой-то европеец из старших классов отмутузил троих из свиты Тоби, правда драка была на кулаках, без использования чакры, но всё равно, представь себе!

Генри скептически на неё посмотрел.

— Он перед тобой, — парень показал на меня пальцем.

Губы сестры округлились, она по-новому посмотрела на меня.

— А-а-а и поэтому он решил у нас спрятаться? Ну да, ты ведь уже почти труп, — сделала она собственные выводы, тут же вскочила с кровати и помчалась на выход со словами, — ужин через полчаса! Не опаздывай!