– Да нет, – перебил струхнувшего Ферца вождь. – Троих за ночь не надо. На первой и одной хватит, а там дальше у нас и ещё ночи есть.

* * *

В хижине, куда меня привели, или не было окон совсем, или они закрывались так плотно, что снаружи в комнату не проникало ни единой капельки света. С дверью та же история. Темнота – хоть глаз выколи. Благо, когда заходили, успел разглядеть прямоугольник мягкой подстилки, заменяющей в этих апартаментах кровать, и лежал теперь не на земляном полу, а на ней. Лежал голым. И спасибо предусмотрительным хозяевам, чистым. Перед тем, как разделить, нас с Ферцем предварительно завели в здешнюю купальню, где, снабдив мылом, позволили вымыться. Очень мило с их стороны. Отсутствие собственной вони и остатки алкоголя в крови предавали уверенности.

Моя партнёрша – по-другому назвать проскользнувшую в хижину женщину, закутанную с головы до пят в длинное покрывало, язык у меня не поворачивался даже в мыслях – явилась через пару минут. Мелькнула размытым силуэтом и тут же плотно закрыла дверь. Мир слепых, снова здравствуй.

Лёгкий шорох снимаемых одежд распалил и без того бурлящее воображение. Зрелая, молодая, совсем девчонка? Блондинка, брюнетка, шатенка? Наверняка буду завтра коситься на местных дам, пытаясь угадать приходившую ко мне ночью тень.

Но вот прикосновение к груди тёплых рук выметает все мысли. Пока только руки. Скользят по торсу, по животу, по плечам. Меня словно разглядывают наощупь. Или это такая прелюдия?

Ой! Она нашла член. Проверяет готовность. Да чего тут проверять?! Иди уже сюда. Хватаю за плечи и притягиваю к себе. Не грубо, но очень настойчиво.

Молодая. Наверное. Грудь торчком, живот ровненький, попа крепкая. Волосы пахнут чем-то приторно сладким.

Не отпрянула, не оттолкнула, не взвизгнула. Наоборот, попыталась усесться сверху. Но для меня сейчас наездница – слишком медленно. Я уже давно познал прелесть секса, и не менее давно у меня его не было. Перевернулся, не выпуская её из объятий, и, рывком войдя, зачастил.

Пять секунд. Или семь. Десять максимум. Некрасиво по отношению к девушке? Может быть. Но у нас тут не танец любви, мы тут делаем дело. Профессионально и молча.

Мардас предупредил, что тени нельзя разговаривать, чтобы я потом не узнал её по голосу. Но мне можно.

– Не спеши уходить. Дай минуту, и закрепим для надёжности.

Так-то она вроде не пыталась дать дёру, но мало ли. Передохнул, гладя тёплое упругое тело – и снова в бой. В этот раз поменяли позу. Кто знает, как там для зачатия лучше? Через пять минут я опять отстрелялся, но ответственность погнала и на третий заход. Саня Углов ничего не делает на тяп-ляп. Сказали забацать ребёночка, значит будем стараться. Господи, кого я обманываю… Хорошо-то как!

И моей партнёрше тоже вроде бы стало, наконец, хорошо. Организм не обманешь. Задвигалась бойче, тяжело задышала. Стонать ей нельзя – тоже голос ведь какой-никакой.

В общем, где-то через час мы закончили. Рейсан мог гордиться своим телом и мной-нимфоманом. Четыре раза – это, конечно, не легендарные семь, но тоже великий подвиг, насколько я знал. Треть долга погашена. Тень, получившая своё в полном объёме, не прощаясь, сбежала. Я же остался лежать в одиночестве, прислушиваясь к своим ощущениям.

Странно, никаких угрызений совести и душевных мук я не чувствовал. Спокойствие, удовлетворённость, приятная усталость – и всё. Какой же я всё-таки чёрствый сухарь. Подсушил меня новый мир, перестраивает по чуть-чуть под себя. Скоро от прежнего Сашки ничего не останется. Хорошо это, или плохо… Немного страшновато, да. Но выбора у меня всё равно нет. Это происходит само, без моего желания, или нежелания. Будем жить дальше и стараться не забыть себя окончательно. А сейчас и вообще пора спать.

Глава десятая – Ясно Солнышко

Разбудил меня стрекот каких-то местных цикад. Снаружи сквозь щели в двери уже пробивался свет. Я встал, быстро оделся и вышел из хижины. Вокруг уже вовсю суетился народ. Гружёные и с пустыми руками люди спешили по своим делам, бросая на меня любопытные взгляды и приветливо в большинстве своём улыбаясь. Похоже, мои ночные труды секретом ни для кого не являлись. Ну и пусть. Я и раньше не из стеснительных был, а теперь, когда боязнь противоположного пола мной тоже побеждена, и подавно над такими вещами не парюсь.

Дорогу до дома Грая я помнил, так что за пару минут добрался до нужного места. У двери, не решаясь войти, или даже постучать, топтался растрёпанный Ферц.

– Ну как прошло? – спросил я огневика, как только мы обменялись рукопожатиями.

– Да ничего вроде, – смутился тот. – Упорная попалась. Все соки из меня выжала. Надеюсь, следующей ночью какая-нибудь понежнее придёт. А у тебя как?

Но не успел я ответить, как дверь, возле которой мы с Ферцем шушукались, резко открылась, и выглянувшая на улицу матушка Грая жестом поманила нас внутрь.

– Идите завтракать, мальчики. Доброе утро!

Мы поздоровались и последовали за хозяйкой. Внутри уже был накрыт стол, за которым сидели кроме Грая с отцом ещё двое мальчишек лет девяти и двенадцати.

– Всё, детвора, дуйте за хворостом, – согнала женщина судорожно что-то дожёвывающих пацанов. – Освобождаем место. Гостей кормить буду.

– Детвора, – передразнил мамку старший, но указание выполнил. – Приятного аппетита, древесники, – пожелал парень нам и, утащив за руку младшего брата, скрылся за дверью.

– Ращу на свою голову, – вздохнула женщина, проводив ребят взглядом. – Мне и с Граем переживаний хватает, а тут ещё и эти скоро за частокол выйдут. Как ночь? Хорошо всё прошло?

– Замечательно, – кивнул я, опережая покрасневшего Ферца. – Вы Толе нашей, надеюсь, про теней не рассказывали?

– Про каких-таких теней?

Бесцеремонно ввалившаяся в дом мэли Джи, прищурившись, смотрела на меня от дверей.

– Обычай наш, – выручила меня хозяйка. – Что вчера вечером обсуждали. Присаживайся, родная. Мальчики потом тебе всё расскажут. С едой торопиться надо – старейшины ждут.

И действительно, не прошло и пяти минут, как в гости заявился Мардас.

– Всем здравия! Смотрю, доедаете уже. Хорошо. Пора на Хадж лезть. Грай, ты тоже. Пойдёмте, пойдёмте.

Появление вождя Мейсов избавило нас от общения с Толой, на протяжении всего завтрака метавшей на нас с Ферцем нетерпеливые взгляды. Пусть лучше уж потом брат сам с ней объяснится как-нибудь без меня. А вот с диким мне поговорить с глазу на глаз хотелось. Подобрав момент, когда на пути к стволу мы с ним оказались рядом, я незаметно пихнул его в бок.

– Говоришь, забыл рассказать?

– Не забыл, – тоже шёпотом, не смотря на меня, буркнул Грай. – Специально молчал. Кто тебя пришельца знает? Ещё бы рогом упёрся.

– Я думал, мы друзья.

– А это по дружбе и сделано. В итоге же всем хорошо. Или тебе не понравилось?

– Пошёл ты.

– Вместе пойдём.

На этом конфликт себя исчерпал. Почему-то я не мог дуться на Грая. Хоть дикий и хитрый жук себе на уме, но этот жук мой, и я ему верю. В принципе-то он прав – без предупреждения оно вышло лучше. А вот и ствол со свисающими с него верёвочными лестницами. Сейчас у нас будет гимнастика.

Но нет, я ошибся. Мардас уверенно двинулся дальше к лежащему немного в стороне плетёному коробу без крышки, но, как оказалось, с дверцей. Заметив уходящие вверх от углов этой здоровенной корзины верёвки, я сразу догнал что к чему. Это пусть простые смертные своим ходом на Хадж забираются, а мы – почётная делегация с самим вождём во главе, нам подана карета. То есть лифт.

– А выдержит всех? – неуверенно покосился Ферц на плетёный пол у себя под ногами, когда мы набились внутрь.

– Выдержит, – кивнул Мардас и, задрав голову вверх, заорал: – Давай!

Там, в высоте кроны, что-то защёлкало-затрещало, и трос, в который сходились в паре метров над нами верёвки сразу натянулся и задрожал. Следом пришёл черёд вздрагивать и самой корзине. Оторвавшись от земли, короб медленно пополз вверх. Поднимались мы минут десять. Не уверен, что лестницей у нас вышло бы медленнее, но то у нас, а вождь – дядька в возрасте, ему такие нагрузки в напряг.