Так что спать я лёг в одном городе, а проснулся в совершенно другом. Такаюки, видимо поговорив вчера с кем-то из своих бывших друзей, собрал ночью все остатки денег со счетов «Такаюки и Ко» и исчез в неизвестном направлении. И об этом утром стало известно всем.

То, что было вчера в городе, показалось просто детским утренником по сравнению с тем, что творилось на улицах сегодня. Мне даже позвонила Аяка и попросила объявить сотрудникам оплачиваемый выходной день, поскольку возможности добраться до работы не было ни у кого. И выглянув в окно гостиницы я охотно в это верил.

Уже не десятки, а сотни тысяч людей вламывались в закрытые офисы «Такаюки и Ко», где не было ни единого человека и искали деньги, которых там разумеется не было. К вечеру, когда на улицы выплеснулись многие люди, которые поняли, что возможно лишились вообще всех своих денег, император был вынужден выступить по телевидению лично. Попытаться успокоить население, а также призвал к порядку кланы и войска, которые попытались навести порядок. Я ещё вчера приказал всем не мешать людям из гетто требовать свои законные деньги, так что мы ни во что не вмешивались, в то время, когда протесты людей, всё больше набирали обороты. Буквально за один день, все их мечты, все надежды рухнули, и они остались без копейки денег, поскольку всё было вложено в фермы, которые теперь сотнями тысяч коробок валялись на улицах, никому не нужные. Главного ответчика и лица, на котором держалось вся медийная составляющая проекта объявили в розыск, все остальные работники просто сказали, что им объявили об увольнении даже не выплатив заработную плату за прошлый месяц.

С каждым следующим днём город всё больше погружался в хаос. Поэтому император был вынужден сначала объявить коммендаций час, запрещающий появляться на улицах любому жителю после восьми вечера, а затем и военное положение, когда стало понятно, что люди требуют вернуть им деньги. Первое же столкновение кланов с простыми людьми обернулось огромным кровопролитием. Неодарённые не могли противостать грубой силе, так что одарённые клановые просто косой смерти прошлись по бастующим, чем вызвали всеобщую ненависть к себе.

Я же тем временем, появился на экранах телевизоров и как представитель японской компании объявил о том, что компания «Arasaka» — всегда забоится и будет заботиться о людях. Потому отчётливо понимая в какое отчаянное положение попали простые граждане, не виновные в том, что их доверием воспользовались, я принял решение за свой счёт по всей Японии объявить акцию. В течение месяца, один раз в день в кафе «McDonald’s», любой человек пострадавший от действий мошенников с муравьиными фермами получит гамбургер и стакан горячего кофе. Дети получат два гамбургера и колу. Попросив у жителей иметь мужество жить дальше, а также любить нашего императора, который пытается уладить ситуацию, я низко по-японски поклонился и попрощался.

Данное выступление вызвало эффект разорвавшейся бомбы, особенно когда телевизионщики, конечно купленные мной, стали крутить по телевидению раздачу еды нуждающимся. Голодные матери тянули руки к еде, тонкие детские ручки брали положенные им гамбургеры и напитки, и все кланялись сотрудникам «McDonald’s», благодаря за их работу. Теперь на одной чаше весов оказались кланы, оставляющие за собой на улицах трупы бастующих, с другой же, одинокая, скромная компания «Arasaka», раздающая еду этим протестующим. Там, где принимались решения, быстро поняли эту разницу и мне пришёл вызов во дворец.

Глава 8

— Дайго-сама, — низко поклонился я, когда меня провели в знакомый кабинет.

Старик остался сидеть, лишь кивнул и показал рукой на стул.

— Присаживайтесь Реми-сан.

— Как ваши дела? Как компания? — поинтересовался он, не став ходить вокруг да около.

— Спасибо, хоть мы и несём большие убытки, но надеюсь справимся, — склонил я голову.

— Что вы знаете о Такаюки Оро? — продолжил допрос он.

— Мошенник, проходимец, обманул много людей, — я пожал плечами.

— Его неоднократно видели в вашей компании, — закинул он удочку.

— Такаюки видели рядом и с императором, — спокойно отреагировал я, — что это значит? Ровным счётом ничего. Мошенник отлично втирался в доверие.

— И тем не менее именно вас он подозревал в опустошении счетов своей компании, прежде чем начался обвал компании «Такаюки и Ко».

— А насколько я слышал, он сам обчистил счета и исчез, — я безмятежно посмотрел на главу службы безопасности.

Он перебрал стопку бумаг, лежащих перед собой и часть отложил в сторону.

— Вас также видели с ним, когда он не был владельцем, есть данные, что именно вы нанимали ему учителей для обучения грамоте, — Дайго-сама поднял на меня тяжёлый взгляд.

— И это не секрет, — подтвердил я, — есть завещание его дяди, можете проверить, был даже суд, где Такаюки пытался отстранить меня от должности управляющего. Видимо с целью ограбить компанию и сбежать.

— Наши финансисты проанализировали деятельность его компании и признали её мошеннической, когда выплаты старым вкладчикам, покрывались за счёт привлечения новых покупателей.

— А почему они раньше этого не сделали? — деланно удивился я, — столько бы людей не пострадало от его аферы.

Старик несколько минут пристально меня изучал, затем спросил.

— Если бы мы вам предоставили доступ ко всей отчётности «Такаюки и Ко», вы могли бы проанализировать структуру его счетов, чтобы понять куда ушли деньги?

— Я? — удивился я, — пусть это сделают ваши финансисты Дайго-сама.

— К сожалению, она крайне запутанная с привлечением какие-то офшорных счетов из американской зоны свободной торговли, — с сожалением ответил он, — а вы себя во время нашего последнего сотрудничества показали крайне компетентным специалистом.

— Позвольте спросить Дайго-сама, это то самое сотрудничество, за которое мне до сих пор не заплатили ни иены? — иронично уточнил я, — я уже выпустился из школы, Кёкэ-сан больше не её директор, так что я больше не буду с вами сотрудничать. Понимаете, я очень щепетильно отношусь к долгам, особенно на такие большие суммы.

— Мы уже заметили, что вы имеете неприятное качество уводить с ключевых мест всех самых компетентных людей, — поморщился он.

— Ну Дайго-сама тут вы загнули, при всём моём уважении к вам, — искренне удивился я, — я просто предлагаю людям тот оклад, который они, по моему мнению, заслуживают. А дальше уже их дело, соглашаться на него или нет.

— Зачем вы стали раздавать еду? — видимо он сегодня решил меня поспрашивать вообще обо всех событиях происходящих рядом со мной, — вы разве не видите, что происходит на улицах городов?

— Как раз таки отлично вижу! Поэтому как член общества, в котором живу, как ответственный работодатель и я иду на собственные траты, чтобы люди, пострадавшие от действий мошенника не умерли с голода.

Старик снова поморщился.

— И тем не менее, Его величество просит вас, после окончания объявленной акции больше её не повторять. Мы сами займёмся спасением голодающих, всё же это прерогатива государства.

— Могу вам обещать Дайго-сама, что если голодных не будет на улицах города, то я конечно не стану тратить личные деньги на это, — я низко склонил голову.

— Хорошо, спасибо за разговор, — тот кивнул, — вас проводят на выход из дворца.

— До свидания Дайго-сама, — я поклонился, — был рад вас видеть.

Когда за подростком закрылась дверь и он с телохранителями ушёл, створка помещения рядом с комнатой, где состоялся разговор, открылась и оттуда вышел сам император.

— Скользкий и неприятный, словно угорь, — задумчиво сказал он вслух.

— Было у кого учиться, — потёр виски глава службы безопасности, пытаясь встать в присутствии своего верховного родственника, но рука правителя удержала его на месте.

— Сиди, я понимаю, сколько на тебя сейчас свалилось. Сколько я потерял лично?