– Держи, голодранец, – протянул я ему пару вынутых из кармана голубых шариков: единичку и двойку.
– Мне тоже давай, – тут же потребовала Тола. – По твоей вине нищебродами стали.
– Сейчас, только в рюкзак загляну.
В отличие от ребят, я знал, что придётся бежать из форта и потому всё своё богатство благополучно забрал с собой. Не то, чтобы на родине Грая нам сильно пригодятся талары и сиверы, но не выкидывать же бабло? Тем более, что не такое оно и тяжёлое. Ну а маниты и подавно карман не оттягивают. Они нам и на земле пригодятся. Хотя, подозреваю, что хватит имевшихся у меня двух десятков, увы, не надолго.
Весь день мы ползли по всё больше и больше переворачивающемуся вверх ногами лесу, то и дело устраивая небольшие привалы. Измучились – капец как. Ноги и спины ныли, требуя передыху, а руки так и вовсе отваливались. Когда Тола сорвалась второй раз и повисла на верёвке, едва не сдёрнув нас за собой, я заявил, что на сегодня хватит. Может, утверждение Ферца про встречающиеся здесь через каждую лигу колонии прядильщиков и правдивое, но лига в нижнем лесу – это охренеть как много. За день столько пройти уже подвиг.
Никто со мной спорить не стал. Последние силы потратили на поиски пригодного для ночлега места. Слава Создателю, здесь хватало разлапистых ветвей, на которые можно было улечься. К сумеркам лагерь был обустроен, и все члены отряда привязаны к дереву. Отдежурили без происшествий. Ни собратьев поджаренной многоножки, ни каких-то ещё крупных сектов. Утро встретило болью в конечностях – особенно в верхних – но идти дальше надо. Чем дольше мы здесь проторчим, тем больше усталости скопится. Нужно отыскать этих сраных прядильщиков пока у нас ещё остаются силы. И – о чудо – к полудню мы их нашли!
В один прекрасный момент ползущий впереди Ферц радостно воскликнул:
– Прядильщики!
Мы тут же остановились и принялись тянуть шеи, стараясь увидеть, на что там Джи тычет пальцем. Далековато. Тремя сотнями метров правее и половиной от этого ниже сквозь зелень крон проглядывало нечто белое и огромное. Большего с этого расстояния было не разглядеть. Изменив курс, мы направились в сторону этого загадочного объекта и уже через двадцать минут очутились под колонией прядильщиков.
Это можно было назвать многими именами, но точно не полотном. Больше всего здесь подходили: вата, или мыльная пена. Огромное, сто на сто метров облако лежало на кронах, то есть висело под ними, прикрывая собой гектар леса. Так вот, что за светлые пятна я видел на ветви второго яруса у нас над головой! А снизу ведь совсем крохотными кажутся. Дела…
Спустившись немного по смотрящим вниз стволам, мы внимательно изучали наш будущий парашют. Определённо какой-то подвид паутины. Или скопище коконов, из которых потом выпархнет миллион бабочек. Хотя, местных бабочек всё же немного поменьше, но всё равно дохрена. А может это у них улей-муравейник такой? Прядилятник? Вон, если приглядеться, видно, как ближе к поверхности облака внутри нет-нет проползают какие-то продолговатые серенькие жучки.
– Говорят, нити липкие, и любой сект, кроме самих прядильщиков в них застрянет, – поделился информацией Ферц. – Потому к ним и не лезет никто. Хотя, мяско у них что надо – я пробовал. А тебе, Рейсан, как?
– Я не помню. Оно у нас что-то нечасто бывало.
– Странно. Вас-то цена деликатеса волнует мало. Наверное, просто отец не ценитель.
– Наверное, – согласился я. – Видишь, вообще почти ничего про эту гадость не знаю. Что в них ценного-то, если через каждую лигу встречаются. Приходи и лови.
– Ага, попробуй поймай, – рассмеялся Ферц. – К ним туда не залезешь, наружу самих не выманишь. Простаки-добытчики, чтобы до них добраться, срезают всю колонию и падают с нею вниз. Потому и зовётся эта кусня простачьей сапой. Спустятся на ярус ниже, разделают, достанут прядильщиков и личинки их – те самое лакомство – и возвращаются с живым грузом обратно. Но большую часть добычи на месте распродают конечно. Работёнка нелёгкая у ребят, согласись. Постоянно в дороге. Упасть-то – оно быстро, а вот обратно возвращаться… Семь пар сапогов стопчешь.
– Раз занимаются, значит выгодно, – подвёл итог Грай, тоже слушавший лекцию. – Расскажи лучше, как такую громадину от крон отцепить. И прядильщики эти, они не кусачие?
– Не кусачие, – успокоил дикого Фец. – А вот отцеплять колонию – дело, как я слышал, не из простых. Верхний слой выжечь надо. Пряди ихние, хоть и не горят, а плавятся хорошо. Простаки факелами лишки с краёв убирают, а потом сами прыгают в серёдку и своим весом срывают колонию. Только нужно чётко по центру, чтобы эта подушка не перевернулась. Так-то она, как висит, так и падает – низом вниз. Но говорят, если с края, то может и опрокинуться. По крайней мере мне так рассказывали.
– Звучит, и правда, непросто, – резюмировал я.
– Зато с огнём у нас нет проблем, – резонно заметила Тола. – Справимся как-нибудь.
* * *
Ага. Именно что как-нибудь мы и справились. Вернее, надеялись, что проделанная за трое невероятно утомительных суток работа даст результат, когда мы решим стартовать. За это время мы облазили этот проклятый гектар от и до. От запаха горелой паутины – или как ещё назвать эту липкую вату – меня уже мутило, тошнило и бросало в дрожь. Одно хорошо, прокоптились так, что не чувствовали вони собственных не мытых неделю тел. Заодно научились спать на ветвях, аки белки и справлять нужду в дупла.
Работали попарно: я с Ферцем, Грай с Толой. Спускали на верёвках – оказывается у Дикого было их две – огневиков ближе к «облаку», и те там малюсенькими шариками-искорками обрабатывали доступный участок. Оказывается не только шурс можно мелко дозировать. Вата и действительно не загоралась, а только тлела и плавилась, быстро затухая без огненной подпитки. Процесс в целом очень небыстрый, но у нас была цель, и мы упорно к ней шли.
К середине четвёртого дня, когда припасы съестного в наших рюкзаках успели ополовиниться, а все доступные окрестные ягоды исчезнуть у нас в животах, Ферц, как руководитель проекта, решил, что проделанных подготовлений достаточно. Бедняги-прядильщики всё это время своей ватной крепости не покидали, так что тоже, наверное, выжрали свои кладовые. Терпеливые надо признаться жучки. Но мы – сцуко – упрямее!
– Обидно будет, если оно сейчас само оторвётся, – опасливо покосился на облако дикий.
Приходя в себя после последнего этапа работы мы сидели на ветке толстенного дерева, что как главный опорный столб торчало вниз чётко по центром колонии сектов.
– Не должно, – как-то не очень уверено пробормотал Ферц.
Спасибо местному демиургу – здесь наверху отчего-то не бывало сильных ветров, как и гроз, и дождей. Последнее впрочем понятно – фронта дождевых облаков не доставали даже до третьего яруса великанов-аллоев. И всё равно, наблюдая за мерно покачивающейся колонией, висящей на последних связующих её с деревьями лоскутах паутины, я невольно начинал опасаться, что Грай окажется горе-пророком.
– Должно, не должно, – хмуро бросила Тола. – Тут надо не думать, а прыгать.
– Лучше ночью. – озвучил своё мнение я. – Зачем нам чужие взгляды?
– Раньше нужно было думать об этом, – не поддержала моё предложение девушка.
– Однозначно по темноте, – безапелляционно заявил Дикий.
На этом спор исчерпал себя. Хоть Грай почему-то и считал меня нашим лидером, но по факту его слово в большинстве случаев становилось решающим. Остаток дня нами был посвящён отдыху и моральной настройке на предстоящее сумасшествие. Нырнуть в паутинно-ватное облако и внутри него пролететь вниз два десятка километров – это даже не отчаянный шаг, это настоящий экстрим.
Но, как обычно и случается с планами, наш тоже накрылся тазиком. Не в том смысле, что колония прядильщиков таки оторвалась. Нет. Просто примерно за час до заката с севера до нас донеслось шуршание чего-то большого. Под ветвью со стороны ствола к нам приближалось нечто по-настоящему огромное. Или просто их было много.