Елена тут же покраснела при этих словах.

— Так что захватил для вас подарки, — я пододвинул первую пару ключей, и дарственную, — это ваша личная квартира в центре Токио, она только ваша и вы сможете в ней жить, даже когда уйдёте из «Arasaka».

Ник не веря, взял документ, прочитал его и протянул руку к ключам, но рука Елены и окрик остановили его.

— Ник!

— Господин Реми, мы не можем принять — это слишком дорого! — заметила она, а я видел по лицу Ника, что ему её ответ не нравится.

— Дорогая, вы честно всё заработали, — я покачал головой, оставаясь спокойным, — Ник так много помогает мне, не беря за это денег, что я просто обязан помочь вам, тем более скоро у вас появится ребёнок, о котором нужно будет заботиться, воспитывать и давать ему всё самое лучшее. Поэтому не хочу слушать отказ, и прошу принять этот подарок, тем более, это ещё не всё.

Я пододвинул к Нику, вторую связку ключей.

— Помнишь, тебе понравился джип, на котором ездила канадская полиция.

Глаза парня широко раскрылись.

— Я выкупил один такой у них, так что владей на здоровье.

Елена поджала губы, но муж её уже не слышал.

— Спасибо господин Реми! Я так мечтал об этой машине!

— Я рад, — улыбнулся я, — надеюсь меня позовёте, когда можно будет посмотреть на малыша?

— Конечно! — тут они оба были единодушны, несмотря на то, что Елене не понравилась та настойчивость, с которой я подарил им подарки.

— Ну тогда договорились, — я поднялся, — береги себя и ребёнка. Елена, если нужно будет лечь в больницу, дай только знать. Найдём с Ником тебе лучшую!

Тут она спорить не стала, а лишь поджав губы, поблагодарила. Парень же был более благодарен и пошёл провожать меня до двери.

— Вечером никуда не уходи, — тихо сказал я ему, — ты мне будешь нужен. Никому об этом не говори, даже жене и Жану с Валери.

Он кивнул, показывая, что услышал.

— Жена твоя не сильно довольная почему-то подарками, — громко, для всех вздохнул я, когда мы вышли за порог, — но поверь я так хотел вас порадовать и делал их от чистого сердца.

— Я знаю господин Реми, — парень огорчился, и я чувствовал, что это искренне, — но Лена боится вас, говорит, что вы ей не очень приятны после того случая с вашими девушками.

Кусок льда в моей груди стал ещё холоднее, чем обычно, но я сделал грустный вид и ответил ему.

— Я ведь рассказывал тебе причину, по какой это сделал. Они предали меня и пришлось таким способом от них избавиться. Представь, что было бы, если бы я рассказал всем, что две девушки спали со мной, а на самом деле шпионили.

— Мне это и прошлый раз стало понятно господин Реми, я полностью согласен с вами, — горячо сказал он, и извиняющее пожал плечами, — но Лена вас с того самого дня недолюбливает.

— Ну что делать, — я тоже пожал плечами, — всем мил не будешь. Тогда не буду приезжать к вам, чтобы не беспокоить её лишний раз.

— Господин Реми, — он заломил руки, — простите, мне сейчас так не по себе от всего этого. Я вас очень сильно уважаю, но и пойти против жены не могу. Поймите!

Я обнял парня.

— Ник, я и не прошу этого, я всё понимаю. Так что обещай, что сам будешь навещать меня, по возможности чаще.

— Клянусь! — он приложил руку к сердцу.

— Слово! — рассмеялся я и подтолкнул его к джипу, раскрашенному в цвета канадской полиции и с теми же надписями, — иди посмотри свой транспорт. Я специально не стал ничего закрашивать, оставив тебе возможность делать с ней всё, что хочешь.

— Спасибо господин Реми! — он склонил голову и попрощавшись бросился к машине.

Я же, подождал, когда охрана откроет дверь лимузина, опустился на заднее сиденье.

— «Прости дорогая, но ты подписала себе приговор, — думал я, при этом улыбаясь и махая рукой Елене, которая вышла на крыльцо, чтобы посмотреть, куда так надолго пропал Ник».

Девушка отвернулась и сделала вид, что не видит меня.

Неделя мне потребовалась на подготовку, благо химики закончили работу над новым, нужным мне газом, так что мне остались привлечь к осуществлению плана только Кёкэ-сана, а когда всё было готово, я приступил к исполнению его второй части. Утром я рассказал французам, что попросил Ника перепрятать алтари, поскольку Джина неизвестно откуда узнала, кто их украл. Причём я сказал, что пока попросил его ни рассказывать об этом никому, поскольку место я для них выбрал крайне укромное. Супруги были не сильно довольны тем фактом, что я и им про это сказал только сейчас, но спорить они не стали, лишь повторили своё предложение, избавиться от Джины. Я ответил, что это будет неразумно, поскольку мы не знаем ни её планы, ни планы тех, кто за ней стоит, ведь не может быть так, чтобы столь сильный Абсолют по своей воле согласился спать с неодарённым, пусть и богатым человеком. Супруги согласились и потому, что не стали настаивать на том, чтобы я им рассказал о новом месте хранения, я понял, что они решили узнать всё у Ника. Ведь несмотря на мой запрет, я был уверен, что он расскажет им об этом: они спасли ему жизнь, всему обучили, так что он считал их за своих родителей. На это я и сделал свой расчёт.

Кёкэ-сан почти сразу после моего разговора с ними передал мне через своего поверенного запись звонка, который Жан сделал Нику и тот, после недолгих уговоров выдал новое место хранения, но попросил об этом никому больше не рассказывать, поскольку пообещал мне сохранить информацию в тайне. Француз пообещал это, но попросил Ника переместить его до этого места, чтобы убедиться в том, что алтари на месте и целы. Подросток нехотя согласился, и они договорились на пятницу, когда смены у супругов не было.

Дальше уже было делом техники. Сестёр привлёк к своему делу Кёкэ-сан, поэтому неприятным сюрпризом для французов оказалось наличие дополнительного дежурства. А поскольку Ника на другие дни тоже загрузили работой, то логичным выбором был тот, какой я и запланировал. Жан отпросился на пару часов, якобы ему нужно было заехать в больницу, что я конечно же разрешил. Правда сделал предварительный звонок Джине, которая должна была ждать француза в бункере у алтарей. Едва я сказал ей про них, как она тут же туда умчалась.

Затем подождав некоторое время и заметив, что Валери стала звонить по телефону и беспокойно посматривать на экран, я повернулся к ней.

— Валери? — я сделал вид, что только сейчас заметил её поведение, когда она пятый раз пыталась дозвониться до мужа.

— Простите господин Реми, — она повернулась ко мне, — Жан не отвечает, что очень странно.

— Тогда иди, я тебя отпускаю, — я сделал обеспокоенное лицо.

— Вы уверены? Вы останетесь без нас и близняшек, — засомневалась она.

— Валери, вы с Жаном мне как родные, — я замахал руками, -иди, нужно понять, что случилось. Он ведь в больницу просто поехал?

— Да, конечно, — замялась она перед ответом и скомкано попрощавшись, уехала на машине.

Достав телефон, я сделал звонок.

— Сейчас заеду, — ответил Кёкэ-сан.

— Жду.

Через десять минут он подъехал со своей охраной, и оставив остальных недоумевающих моих телохранителей на месте, мы с ним поехали к месту, где проходила операция. Поскольку он сам был за рулём, то долго молчать не смог, я чувствовал, как его разбирает интерес и главное непонимание.

— Спрашивайте Кёкэ-сан, — вздохнул я, — я же вижу, как вы сейчас лопнете от ожидания.

Старик улыбнулся и даже немного смутился. Затем вздохнул и спросил.

— Всего один вопрос господин Реми. Зачем? Они преданные телохранители, с вами с самого начала. Я не понимаю.

— А это значит Кёкэ-сан, что вы плохо делаете свою работу, — улыбнулся я, переключая тему, — ещё скажите, что не знаете, что моя секретарша Джина — Абсолют и шпионит на неизвестную мне организацию Бессмертных.

Челюсть у старика отпала.

— Вы кстати знаете, кто такие Бессмертные? — поинтересовался я, покосившись на него.