Братья аккуратно отложили свои тарелки и встали на одно колено. Прижав к груди правую руку и склонив головы, они приняли решение князя.

– А мы пока присмотрим за вами, – неожиданно сказала Катаюн, и вокруг раздался негромкий смех.

– А вот в этом мы не сомневаемся, «мышка», – с широкой улыбкой на лице и сияющими от неподдельного счастья глазами ответил Аламгир.

Вера ли в их рассказ, осознание того, что им дают шанс, или просто от того, что наконец высказались, но два брата просто физически ощутили, как с их плеч падает тяжелая ноша, которую они были вынуждены нести все эти годы.

Утро. Легкая разминка. Такой же легкий завтрак, и в чащу устремляются вайроны в своем зверином обличии. Остальные, разбившись на пары, широкой цепью следуют за ними. Коней они не брали. Это матиец Атея – умное животное, и как говорит Адым: «пукнуть без разрешения не посмеет». Но вот остальные просто животины, какими бы умными они ни казались. Шума от них очень много.

Лес Приграничья простирался от Даргасского тракта на сто с лишним верст на восток, вплоть до Пепелища, где естественной границей между ними служила река Рубежная. Прячась в лесу сразу за Мегаром, она сначала текла строго на восток, достигала его оконечности и почти под прямым углом устремлялась на юг. Затем огибала Пепелище по его южным границам и снова текла на восток, где впадала в реку Великая, являющуюся восточным рубежом почившей империи.

Три отряда Атея шли с интервалом в двадцать верст, захватывая, таким образом, почти треть всей ширины леса Приграничья. Призрак не тешил себя иллюзией, что сумеет выловить всех висельников, обжившихся в этих чащах. С таким же успехом можно постараться вычерпать решетом ту же Великую. Но вот проредить лес от больших банд он очень постарается. Чем больше собирается в одном месте разумных, тем больше они оставляют после себя следов: вырубленные деревья, кострища, мусор, продукты жизнедеятельности, наконец. А все это для чувствительных носов оборотней как путеводные нити.

Он понимал, что двигаются они очень медленно, даже медленнее купеческого обоза, но от этого уже никуда не денешься. Вайроны так и рыскали по лесу, уткнув свои носы в землю, как те самые челноки ткачей, о которых он говорил. И когда Хассаш стал падать за верхушки величественных деревьев, подумал, что и этот день прошел впустую. Но ошибся. Буквально через мгновение после этих мыслей из густых кустов, стряхивая с них пожухлую листву, выскочил волк и, притормозив, быстро перекинулся. Атей, конечно, стал узнавать своих волчат и в их зверином обличии, но вот только когда они вели себя спокойно, а не носились среди зарослей.

Волк оказался волчицей.

– Есть след, княже, – хищно улыбнулась Латиша.

– Уф, – облегченно выдохнул Призрак. – Я уж думал, до самого Рукта пойдем, словно по опустевшему парку. Подробнее.

– Подробнее пока не знаю, – покачала она головой. – Но Лигдам с новичками ушел по нему. Скоро все расскажет.

– Ката?

– Я здесь, – выросла, словно из-под земли, «тень». Что бы ни думали альвы, но ее слова о присмотре за ними не были пустым трепом. Поэтому она частенько исчезала, и где в этот момент была, наверное, знал только князь да Сай, потому что просто чувствовали ее запах. Правда, и это было не всегда.

– Ждем Лигдама, – коротко сказал Призрак. – Возможно, есть цель.

– Поняла, – кивнула девушка.

«Мышка» только и успела объявить о кратковременном привале, когда появился оборотень.

– Коротко, – дождавшись, когда обернется вайрон, сказал Атей.

– Шесть десятков. Броня – рванье. Клинки – гниль. Животы прилипли к хребтам. Пленных нет. Каждый мнит себя главарем, – выпалил воин, а потом, поморщив нос, добавил: – Княже, даже пачкаться о них противно.

– Но надо, – отрезал Призрак и, оглядев воинов, скомандовал: – Вперед.

К тому моменту, когда сам князь и его воины присоединились к трем новичкам-вайронам, которых оставил Лигдам следить за обстановкой, на довольно большой поляне шел дележ власти, который заключался в резне всех всеми. Кто выживет, тот и главарь. А никто не выживет – хоть не обидно другим.

– Да они же сейчас поубивают друг друга, – удивления в шепоте Аламгира хватило бы на всех остальных.

– Ну и что? – пожал плечами Атей. – Разве мы сюда не за этим шли?

– Размяться хотел, – погладил альв изгиб своего прекрасного лука.

– Ну, если хотел, то когда их останется с десяток – можешь разминаться, – ободрил его Призрак. – Только уговор…

– Какой? – насторожился Аламгир Везунчик.

– Один всех бьешь.

– И только? – фыркнул он.

– Брат, – подал голос Аршаль Листопад. – Я вот говорить красиво не умею. Но вот ты, по-моему, думать разучился.

– Это еще почему? – обиделся тот.

– Потому, пень, что потом будешь только ты вырезать из грязных вшивых тел свои стрелы, – ухмыльнулся старший под беззвучный смех остальных. – Впрочем, это только твое дело.

– Ну, уж нет, – потерял весь пыл Везунчик и дальше просто наблюдал. Как и остальные.

Добивать все же пришлось. С десяток обессиленных висельников разной степени потрепанности увидели выходящий отряд, когда до них оставалось не больше трех десятков шагов. Воины князя спокойно переговаривались между собой, будто и не было кроме них на этой поляне еще кого-то. И в чем-то они были правы – разбойники уже были трупами, вот только не знали об этом.

– Ну и вонь, – раздался бархатный голос одного из воинов, лицо которого по глаза было закрыто черным шелком. Но вот сами глаза с пушистыми ресницами с головой выдавали в нем девушку. – Я на этой поляне ночевать не буду.

– Тогда иди и быстро разберись со всеми, Ейган, а потом догоняй, – невозмутимо сказала Катаюн. – Мы как раз место найдём под стоянку.

– Кам, поможешь? – спросила та, которую назвали Ейган, обратившись к еще одному безликому воину. – Просто запачкаться боюсь.

– Хорошо, Ей, – кивнул тот, – но ты мне уступаешь свою тренировку с Батей.

– Иди отсюда, Камал, – огрызнулась Ейган. – Сама справлюсь. Тоже мне брат называется.

Если заранее не знать, из-за чего торгуются воины, можно было подумать, что они решают, как быстрее поотрубать головы десятку цыплят, которых ждут на кухне. И самое главное, что их волновало – это опасность запачкать свою одежду.

– Ладно, – кивнул пристыженный Кам. – Но с тебя все равно услуга.

– Равноценная, – не спросила, а уточнила девушка, и «тени» размазались в начавших сгущаться сумерках. Кроме хрипящих и булькающих, до остальных удаляющихся воинов, больше не донеслось ни одного звука.

Четверо суток прочесывания леса, и всего одна банда висельников, которая вырезала себя сама. Это совсем не тот результат, которого ожидал Призрак. Впору начать сомневаться в том, что лес Приграничья на самом деле рассадник разбойников и головорезов. Здесь, правда, Атей немного был не прав. Совокупный результат был очень даже неплохим.

Отряд Лайгора без последствий для себя уничтожил две банды висельников, просто расстреляв их из кустов из луков. А Хальд со своим самым многочисленным отрядом отличился три раза. Правда, и понес потери в виде трех раненых, которых на трофейных конях в сопровождении еще двух воинов отправили назад в Логово. Все это ему доложили гонцы, которые отправились в свои отряды буквально час назад. В итоге, с учетом того сброда, который встретил отряд Атея, количественно выходило около пяти сотен висельников, которые перестали отравлять своим существованием воздух Тивалены. А это результат.

– Я же помню, что ты был у меня, – бормотал Атей, выкладывая из «Мечты пилигрима» все его содержимое. А содержимого накопилось столько, что рядом с ним образовался небольшой холмик. Чтобы не затруднять себя дополнительной поклажей, с разрешения Атея, Катаюн забила мешок запасом продуктов и всем, что необходимо небольшому отряду в дальнем походе. Что она напихала в «Мечту», Призрак не интересовался до тех самых пор, пока ему не понадобилась одна-единственная вещь.