Листопад коротко кивнул и пошел в указанном направлении. Уже взявшись за большую бронзовую ручку, он неожиданно повернулся и сказал:

– Уважаемый Ималь, вы никогда бы не смогли оспорить наше соглашение. Оно составлено почти безукоризненно. А начни вы юлить, то сами бы оказались в невыгодном положении. Купцы очень строго относятся к тем, кто нарушает договоренности. Но я все равно передам ваш совет МОЕМУ КНЯЗЮ, – он ухмыльнулся. – Потому что АТЕЙ ПРИЗРАК ВОЛЬНЫЙ КНЯЗЬ САЙШАТ старается прислушиваться к ним. Правда, поступает всегда по-своему. Но кому это интересно, правда?

И уже не скрывая широкой улыбки, шагнул за дверь. Листопад уже не видел, как в ухоженных пальцах Ималя вдруг задрожал веер, а лицо его побледнело. Слух о Сайшате Безжалостном достиг, видимо, и его ушей. И уж точно альв не слышал, как Кубышка крикнул своего слугу и приказал ему готовить легкую повозку, для того чтобы срочно посетить храмовую площадь, где собирался принести дары абсолютно всем богам за то, что удержали его от необдуманных поступков.

Райгард. Гостиница «Печеный гусь»

И Аршаль, и Катаюн обернулись довольно быстро. Лекарь едва закончил оказывать первую помощь Лотару, когда те появились у таверны почти одновременно. Листопад в сопровождении относительно целых и здоровых ваиктаиронов, недавно покинувших Арену, а Ката с остальными воинами, которые несли в руках тяжелые мешки с полновесными империалами.

– Жить будет? – спросил у уставшего лекаря Атей.

– Крови много потерял, – вытирая руки чистой холстиной, ответил он. – У меня сейчас просто нет возможностей, чтобы поддержать его силы, пока организм не включится в работу на полную. Выдохся я. И накопителей с собой нет.

– А где-то есть?

– Ну да, – кивнул он. – Дома.

– Уважаемый гариэр, – Призрак пристально посмотрел на мага-лекаря. – Мне бы очень хотелось, чтобы этот воин остался в живых. Сто данеров – хорошая сумма за ваши услуги? – увидев, что полукровка никак не реагирует на его слова, а лишь хлопает глазами, тут же добавил: – Двести? Я заплачу столько, сколько вы скажете.

– Да подождите вы, – отмахнулся парень. – О цене договоримся. Уверяю вас, она будет справедливой. Я даже снижу ее, если вы исполните одну мою просьбу.

– Если она будет разумной, – улыбнулся князь.

– Не сомневайтесь в этом, – уверил его целитель. – А сейчас мне нужно спешить на другой конец города, чтобы…

– Аламгир, займись, – не дал ему договорить Атей, найдя взглядом альва. – У тебя это хорошо получается, и город ты знаешь. Остальные в «Гуся».

Вернувшись в гостиницу, Призрак хотел взять еще пару комнат, чтобы разместить свой увеличившийся отряд, но Катаюн его отговорила.

– Все равно рядом с тобой ошиваться будут, – хмыкнула она. – Заплатить хозяину только за новичков, и все. Лучше еды больше заказать, аппетит у них будет зверский. По себе помню.

Проблем с хозяином гостиницы не возникло. Смахнув со стойки серебро, он лишь коротко бросил: «Да хоть друг на друге там спите, мне все равно». А услышав, что за обильный ужин ему заплатят отдельно, вообще стал считать князя самым лучшим и уважаемым постояльцем своего заведения.

Вскоре вернулся Аламгир с лекарем, который уже не выглядел усталым и истощенным. Видимо, успел привести себя в порядок. Поняв за короткое общение с Призраком, что этот высокородный не имеет привычки рассыпаться в любезностях, он попросил быстро провести его к раненому воину.

А потом длинной вереницей потянулись подавальщицы, которые споро стали расставлять на принесенных дополнительно низких столиках всевозможную снедь. Увидев, какие взгляды кидают на дымящиеся блюда недавние бойцы Арены, Атей сказал им, чтобы те не глотали слюни, а в срочном порядке приступали к набиванию своих животов, так как именно для них это все и заказано.

Сам же взял кубок с разбавленным вином и устроился у камина, развернув кресло так, чтобы все были в поле его зрения. Чуть погодя к нему присоединилась Катаюн, бесцеремонно сев на подлокотник кресла и протянув ему тарелку размером со щит нумейца, на которой горкой возвышались овощи, нарезанное тонкими ломтями мясо и куски ароматного хлеба.

– Поешь, родитель.

– Спасибо, Ката, – кивнул Атей, но посмотрев на тарелку, вдруг сказал: – Поможешь?

– Тебе что, в рот класть? – засмеялась девушка. – Да без проблем. Примерная дочь кормит своего почтенного родителя – натура для художника.

– Ха-ха-ха, – покачал головой Атей. – Очень смешно. Я тебе буду говорить, а ты делай. Договорились?

– Угу.

– Положи кусок хлеба на край тарелки. Наверх вон тот зеленый лист, потом слой мяса, еще зелени, кружки алого яблока [29] , ломтики сыра, зеленый лист, еще слой мяса и сверху накрой куском хлеба.

Придирчиво оглядев получившуюся конструкцию, он кивнул своим мыслям и сказал:

– Отлично, в рот полезет, – и со смаком откусил большой кусок.

Ката, посмотрев, как он с аппетитом уминает это, как она думала, слоеное недоразумение, сделала себе такое же, но высотой поменьше и осторожно откусила. Но вскоре уже жевала так, что, казалось, ее не кормили несколько дней.

– Родитель, ну почему ты раньше не сделал такое чудо? – прожевывая последний кусочек, сказала она. – Руки чистые. Почти все, что есть на столе, уместилось между двумя кусками хлеба. Здорово. И как называется этот слоеный монстр?

– Да я откуда знаю, – довольно щурясь, пожал плечами Призрак.

– Тогда назовем его «Быстрый обед с чистыми руками», – выдала девушка.

– Длинно, – поморщился Атей. – Назови бутер.

– А это что?

– Не знаю, просто слово нравится.

– Бутер, – «покатала на языке» слово девушка и кивнула. – Согласна, пусть будет бутер.

Первые «мышки», осоловев от съеденного, стали отваливаться от столов, за которыми сидели прямо на полу. Хотя и не все. Некоторые, ослабив пояса, продолжали подчищать недоеденное.

К Атею и Катаюн подошла Тахере и с легким стоном опустилась перед креслом, откинувшись спиной на ноги князя.

– Уф, – вздохнула она. – Никогда так не объедалась.

– Ты сброю поэтому чуть больше брала? – усмехнулась Ката. – Учитывала раздувшийся живот?

– Не, – помотала та головой. – То есть да учитывала, но не живот. Просто похудела я сильно у Ималя.

– Вы же после принятия крови полностью возвратили свою форму? – удивилась Катаюн. – Даже крепче стали.

– Кат, ну что ты пристала? – повернулась девчонка. – У меня инициация, которую я не прошла, была совсем недавно. Я еще вырасту – чувствую. А бронь пока и ремешками можно подогнать.

Слушая краем уха разговор девушек, Атей непроизвольно стал поглаживать по голове Тахере, вспоминая, как давно в лесу Приграничья, вот так же прижавшись к нему, сидели Дарина и Медая. Незаметно его мысли перетекли к делам насущным.

В принципе в Райгарде его больше ничто не держало, и с утра можно было отправляться в обратный путь. И чем раньше, тем лучше.

Несколько разумных, которые так неудачно изображали из себя обычных зевак, он заметил, когда те шли за Катаюн и воинами, что несли золото. И это не удивительно, выигрыш в пять с лишним тысяч империалов остаться без внимания просто не мог. Скорее всего, среди соглядатаев были и ночники Райгарда, и хозяева конторы, что принимала ставки, которые ни в какую не хотели терять такие деньжищи. И это только те, кто был наверняка, а кроме них могли быть и воры-одиночки, и проигравшие большие суммы хозяева воинов-рабов, и нумейцы, лишившиеся трех десятков своих сородичей, и даже люди герцога. В городе, скорее всего, его трогать не будут, а вот за его стенами такое случится обязательно. Он был в этом просто уверен.

– Ката, когда открываются городские ворота? – повернулся он к девушке.

– Как и везде, с первыми лучами Хассаша, – отвлеклась она от разговора с Тахере. – Уходим завтра?

– Да, – кивнул он. – Забираем Сая и «необращенцев» и уходим к Резену.