Вечером решил собрать свою маленькую армию в полном составе. Пришло время её распускать. В смысле, избавляться от балласта в лице простаков. Когда-то я обещал этим людям богатство и безопасность. Второе, считай, достигнуто. Ханго — город большой, хорошо защищённый и расположен далеко от границ сорняка, откуда прёт Рой. Здесь людям осесть будет в радость. Или же дальше пусть сами решают, куда перебраться. На корнях народ вольный, их в отличие от листовых наверху, никто насильно не держит. Захотят, подадутся в солдаты — спрос на эту стезю и в мирное время велик, а сейчас уж тем более. Кто не воины — а таких мне от прежней Чечиной банды тоже досталось немало — в Ханго запросто работу найдут. А уж свой угол теперь каждый из моих подопечных себе и тем более сможет позволить.

Первый маршал я или кто? Потрусил Конарка, заведовавшего нашими грошами, которых трофеями скопилось нормуль. Остальное внаглую взял у мэра, благо тот не особо сопротивлялся. Каждому, включая детей, досталось по сотне таларов монетой и по столько же маной — камни-кошельки местный банк без проблем выдал под расписку градоначальника. Хорошо всё-таки быть верховной властью. Даже подписанных принцессой указов никто не просил. Видимо, в полномочия первого маршала империи в том числе входит и забор финансов на нужды армии. По крайней мере именно так я обозвал данную статью расходов, когда просил деньги.

Сказать, что народ был счастлив, это ничего не сказать. Меня просто завалили благодарностями — каждый мужчина лез пожать руку, женщины обнять, дети отвесить поклон. Недовольными остались только три человека — девушки из моего походного гарема, которые выразили коллективное желание сопровождать меня далее и были мягко мной посланы. Даже на прощальную ночь любви не повёлся, устроить которую требовала моя благоверная. Мелкая бисексуалка в итоге обиделась и на ночь демонстративно куда-то удрала. Не изменять мне конечно — у фили с этим строго. В душе не чаю, как отнесётся Лими к моим отношениям с Фаей, когда узнает про них.

Зато реакция Толы мне хорошо известна. С тех пор, как я объявил ей о своём выборе в пользу Фаи наша дружба начала терять крепкость. Прежнее изобилующее шутками и подколками общение всё больше переходило на серьёзный деловой лад. Ушли в прошлое задушевные разговоры, пропали подмигивания и улыбки. Последняя же ссора стала финальной каплей. Теперь мы не общаемся вовсе, и не понятно к чему оно придёт дальше. Очень надеюсь, что не к прямому конфликту. Так-то она мне по-прежнему очень нужна, пусть и всего лишь как боевой маг, без которого многие задачи решать станет попросту невозможно. Если в конец разосрёмся, она ведь не просто уйдёт, она ведь и Ферца утащит. А изгнанием сам же её и пугаю. Хреново всё складывается.

Перед сном прогулялся по этажу, заглянул ко всем, распределил дежурства, даже Чечу проведал. Ночует пленник-телохранитель в отдельной комнате. При наличии оставленных у него клевцов снять браслет со своей руки не проблема — я это знаю и он это знает. Но оба молчим. Ещё один тест на доверие. Рискую, конечно, но раз сказал "А", значит "Б" тоже требуется. Трах считает, что Чеча не станет чудить и я склонен с напарником согласиться.

— Саня, — неожиданно окликнул меня Вася, когда я уже собирался закрыть замок на его двери.

— Чего? — заглянул я в комнату.

— Мы тут мою мамку вспомнили… Ты это. Когда вернёшься домой, мог бы ей от меня последний привет передать. У неё номер простой, запомнить легко. Никуда ехать не надо. Позвонить только.

Прикольно.

— А с чего это ты решил, что я домой попаду?

— Победителя игры обещали вернуть домой, — разъяснил Чеча.

— Победителей, — поправил я его на автомате.

Я хорошо помню то обращение оргов. А у Траха так и вообще всё записано. Там было именно множественное число, хоть и без уточнений точного количества счастливчиков.

— Тем более. Ты-то точно окажешься в их числе. По-братски, Саня. Матушка моя, в отличие от сынка своего пропащего, тётка правильная. Небось, каждый день в церкви свечки за меня ставит. Пообещай, а?

Тоже мне, нашёл брата. Но ход его мыслей мне нравится. Запомнить семь цифр с меня не убудет.

— Да не вопрос. Диктуй.

Чеча продиктовал МТСовский номер. И действительно, очень простой.

— И чего ей сказать? Как зовут, кстати, матушку?

— Вера Петровна. Скажи… Скажи, что я в Бога поверил. Скажи, что одумался, по-людски жить решил. Дела там хорошие делал…

— А что, много делал? — не удержался я от издёвки.

— Так ещё срок не вышел. Сделаю. Смотри, Саня, ты обещал.

И тут я прозрел. Вот оно! Я знаю, как обезопаситься от кидалова со стороны Чечи.

— Отстань. Сам всё мамке расскажешь.

— Саня, я ведь серьёзно, — нахмурился Чеча.

"Согласен. Правильный подход", — прочёл мои мысли Трах. "Если исполнитель не может предоставить гарантии, необходимо создать мотивацию, способную их заменить."

— Ты же знаешь, что на следующий раунд перейдёт десять человек? — прищурился я.

— Десять самых крутых по ступеням, — кивнул Чеча. — Ты уж точно среди них будешь.

— Гвидо с Конарком тоже. У нас с ними договор. Делим силу на троих.

— Да ну нафиг?

— Или все втроём пройдём дальше или никто.

— Ого! — удивился Чеча. — Рисковый ты тип. А я и не знал.

— Не обманешь, притащишь Дрейкуса, будешь четвёртым.

Рот Васи открылся, брови полезли вверх. Несколько секунд Чеча молча хлопал глазами.

— Ты гонишь, — наконец пробормотал он неверяще.

— Даю слова пацана.

Губы Чечи задрожали. Глаза заблестели.

— В лепёшку расшибусь, а поймаю этого гада, — с чувством пообещал он. — Ты настоящий человек, Саня. Человечище. Я теперь за тебя всех порву! В натуре!

Летелось на новом гроболёте шикарно. Не в том плане, что быстро — скорость как раз оставляла желать много лучшего. Просто, сидя в удобном откинутом немного назад глубоком кресле с мягкими накладками на отполированном дереве, я испытывал те же ощущения, как когда один мой богатенький одногруппник как-то раз решил подвезти меня на папином Крузере. В первый и в последний раз я тогда забирался в это чудо враждебной техники. После Мишка уже знал, что мой запах ни один освежитель не забивает и не предлагал подвезти даже на своей Киа Рио, хотя и жил по соседству от меня на Тургенева. То есть, если раньше мы летали по сути на здоровой поделке кустарного производства, то теперь наш корабль смотрелся качественным фабричным продуктом: крепким, надёжным, добротным.

Перед тем, как грузиться всем скопом на борт, мы сначала подняли в воздух вставную часть гроболёта, которая штурмовик, и немного полетали над городом. Вот это я понимаю аппарат! Мэл Хассо поминутно присвистывал от восторга. За счёт небольшого радиуса защитного пузыря даже всего с шестью левитантами на борту мы набирали очень приличную скорость — наверное под сотню км\ч. Не самолёт, конечно, и даже не вертушка, но в сравнении с предыдущей убогой моделью, практически ласточка. Хотя тут даже не скорость главное. Манёвренность на совсем ином уровне. Благодаря имевшимся на креслах ремням, пилот может больше не париться за комфорт свой и других членов экипажа. То есть может не бояться, что при наклоне корпуса кто-то сорвётся с палубы. Теперь хоть мёртвые петли и бочки крути. А стыковка и расстыковка с базой оказались, и вообще, делом плёвым. Соединить штурмовик с баржей получилось с первого раза.

Сейчас же мы, всего после часа полёта, по большой дуге, чтобы не привлекать внимание случайных мимокрокодилов, обходили с восточного края нашу южную ветвь. С минуты на минуту впереди покажется Кано. Вечерние сумерки размыли поверхность под нами в сплошную однородную серость, но город с его огнями мы не пропустим.

— Тля!

Мглу впереди неожиданно прорезала ветвистая молния. Ругнувшийся Дерек, сидевший в точно таком же кресле рядом со мной, немедленно наклонил гроболёт носом вперёд, чтобы получить лучший обзор.